Наступление литовцев на Русь в значительной мере сдержи­валось необходимостью бороться с немцами. Рыцари Тевтонско­го ордена всё чаще переходили Неман и совершали на Литву опу­стошительные набеги. В 1336 г. они, действуя в союзе с маркгра­фом Бранденбургским и графом Геннебергским, сожгли литовс­кую крепость Пунэ, весь гарнизон которой был уничтожен. Пос­ледние защитники Пунэ, понимая, что штурма им не отразить, совершили самоубийство. В 1346 г. магистр ордена Генрих фон Арфберг дошёл с войском до Трок и разорил их окрестности, а затем разгромил войска Ольгерда. В 1348 г. литовцы смогли взять реванш и нанести немцам серьёзное поражение в битве на реке Стреве, близ Трок, но натиска это не остановило. В Литовс­ких землях появлялись мощные рыцарские замки — опорные пун­кты экспансии: Баербург, Марианвердер, Готтесвердер и др. С осо­бым упорством старались рыцари завладеть Жемайтией (Жму­дью), дабы соединить владения Тевтонского и Ливонского орде­нов8.
В то время когда тевтонцы воевали с Литвой, ливонские ры­цари постоянно тревожили Псковские земли. В 1341 г. они без объявления войны убили псковских послов. Псковичи ответили на это набегом, а затем ответный набег совершили рыцари. С на­чалом военных действий из Пскова в Новгород немедленно от­правился гонец за помощью, но, как и в 1323 г., тщетно. При­шлось просить подмоги у Ольгерда. Сначала литовский князь На призыв откликнулся и прибыл в город с большим войском, одна­ко после того как его военачальник Юрий Витовтович потерпел поражение под Изборском, идти в поход отказался, посоветовав псковичам затвориться в городе и готовиться к осаде. К счастью, немцы не смогли взять Изборска и вскоре покинули псковские пределы. Именно тогда ОльгерД предложил Пскову в качестве князя своего сына Андрея, что, впрочем, не помешало ему, ухо­дя, разорить пограничные земли. В 1348 г. немцы вновь жгли псковские сёла, а в 1349 г. появились под Изборском. Находив­шийся в то время в Пскове Юрий Витовтович лично повёл про-
тив неприятеля войско, но был убит в первой же стычке. Эта не­удача, однако, не помешала псковичам в том же году сжечь не­мецкую крепость Нейгаузен на реке Нарове.
В Польше после смерти Владислава Локетека на престол всту­пил его сын Казимир, впоследствии получивший титул «Великий». В 1349—1352 гг. этот деятельный монарх смог захватить 1алиц-кую Русь, а в 1366 г. — часть Волыни. Менее удачной была борьба поляков с западными и северными соседями. Тевтонский орден, хотя и согласился на некоторые территориальные уступки, по-пре­жнему удерживал Поморье. На Силезию ещё в 1335 г. наложил руку король Чехии Ян Люксембург, который за эту цену отка­зался от претензий на польский престол.
Довольно острый характер приняли в Польше и социальные конфликты. Разработанные в 1347 г. своды законов (Петроков-ский и Вислицкий статуты) значительно ухудшили положение крестьян, ограничив их право на переход от одного феодала к дру­гому. Крестьянство энергично сопротивлялось растущему гнёту, отвечая на него побегами и восстаниями. Жестокие противоречия раздирали также высшие сословия. Почти все крупные государ­ственные посты и огромные земельные владения были сосредото­чены в руках представителей знатных семейств — магнатов (от латинского «magnum» — великий). Магнаты упорно противодей­ствовали любым попыткам короля усилить центральную власть и даже пытались подчинить его своему влиянию. Засилье богачей-«можновладцев» вызывало сильнейшее раздражение шляхты — среднего и мелкого дворянства. Однако, в отличие от многих ев­ропейских стран, в Польше рядовое дворянство не стало надёж­ной опорой королевской власти: выступая против магнатов, шляхта больше заботилась о своих привилегиях, нежели о державе. Боль­шим своеобразием отличалась также позиция горожан. Патри­циат крупных городов имел преимущественно немецкое проис­хождение, жил за счёт транзитной торговли и, следовательно, впол­не комфортно чувствовал себя в условиях слабо централизован­ного государства.
Лишь такой незаурядный властитель, как Казимир III, мог успешно противостоять центробежным тенденциям, однако после его смерти (1370) ситуация в Польше резко ухудшилась. Детей у короля не было, но ещё в 1339 г. он признал наследником пле­мянника Людовика, который с 1342 г. занимал также венгерский престол (как сын короля Венгрии Карла-Роберта Анжуйского и сестры Казимира III Эльжбеты). Людовик, однако, делами Польши интересовался очень мало и фактически передал власть над страной своей матери. В 1374 г. магнаты и шляхта, пользуясь пассивностью короля, добились принятия так называемого «Ко-шицкого привилея», особого документа, освободившего знать от всех повинностей, кроме военной службы и незначительного зе­мельного налога. Тем самым была заложена юридическая основа для оформления привилегий польских феодалов и ограничения королевских полномочий. Одновременно магнаты жестоко при­тесняли шляхту. Один из современников, хронист Янко из Чарн> кова (ок. 1320 — 1387), с горечью писал: «Во время Людовика в польском королевстве не было никакого порядка, никакой спра­ведливости. Королевские старосты и бургграфы позволяли себе постоянно грабить имущество рыцарей (шляхты. — А. М.), а магнаты, которые заботились только о собственных выгодах и выгодах своих родственников, уверяли короля, что в Польше всё так же хорошо и спокойно, как во времена Казимира III»9. Инте­ресно, что в Венгрии Людовик, напротив, упорно боролся против своевольной аристократии да и вообще проявил себя как весьма энергичный правитель.