Современником Людовика на Руси был князь Дмитрий Ива­нович. На московский престол он вступил в 1359 г., когда от «ма-ровой язвы» неожиданно скончался его отец Иван Иванович Красный. В ту пору Дмитрию шёл всего десятый год, и золотоор-дынские ханы, конечно же, не захотели вручить ярлык на великое княжение ребёнку. Множественное число — «ханы» — здесь от­нюдь не случайная оговорка. Дело в том, что основанный некогда Батыем улус Джучи раздирали страшные междоусобицы. Ещё в
1340 г. скончался современник и покровитель Ивана Калиты хан Мзбек, снискавший славу необыкновенно хитрого и коварного пра­вителя. Наследник Узбека Тинбек правил всего два года, после чего был убит собственным братом Джанибеком (Чанибеком). Новый хан вёл довольно решительную политику и взимал с Руси огромную дань. Но в 1357 г. Джанибек погиб от руки своего сына Бердибека, которого затем сверг новый претендент на престол Кульпа. Русские летописцы, отмечая гибель отцеубийцы Берди­бека, выразительно подчёркивали: «Испил чашу, ею же напоил отца своего и братию свою»10. Кульпа продержался на троне всего шесть месяцев и пять дней, а затем был убит неким Наврузом, или, как его называли на Руси, Неврусом. Смена ханов происхо­дила столь стремительно, что русские князья, приехавшие в Орду с подарками для Кульпы, вручили их Наврузу.
Однако и на этом «великая замятия» не закончилась. На Золотую Орду напал пришедший из Зауралья хан Хидырь. Он расправился с Наврузом, а заодно и с престарелой вдовой Джа-нибека Тайдулой, но лишь для того, чтобы погибнуть от руки соб­ственного сына Темир-Ходжи. Понятно, что сцепившиеся в яро­стной схватке монгольские правители нуждались в сильном вас­сале, а отнюдь не в младенце. Поэтому ярлык на великое княже­ние Владимирское получил суздальский князь Дмитрий Констан­тинович. Показательно, однако, что его старший брат Андрей, хотя и имел на ярлык больше прав, но от него отказался. По сви­детельству летописцев, он заявил: «Доискиваться ярлыка — по­тратить только деньги, а потом, когда вырастет законный наслед­ник, Дмитрий Московский, надо будет воевать с ним… »1(. Пред­чувствия старшего брата вполне оправдались. В 1362 г. под дав­лением московского боярства и митрополита всея Руси Алексия новый хан Амурат передал ярлык юному Дмитрию Ивановичу.
Вскоре после этого золотоордынцам пришлось жестоко по­платиться за раздоры. В 1363 г. князь Литвы Ольгерд появился с большим войском на берегах Буга и разгромил в урочище Си­ние Воды «три орды монгольские», после чего быстро очистил от
татар большую часть Подолии. Завоёванные земли Ольгерд от­дал своему брату Кориату.
Сама Золотая Орда тем временем практически раскололась. Выходец из Синей Орды Амурат удерживал в своих руках лишь земли к востоку от Волги: Заяицкие степи, Приаралье, Мангыш­лак. Пространства по правому берегу формально находились под властью истинного чингизида хана Авдулы, но реально ими пра­вил хитрый и решительный военачальник Мамай. Видимо, имен­но Мамай, понимавший, как важен престиж власти, уговорил Ав-дулу послать Дмитрию Ивановичу свой ярлык на княжение. В Москве рассудили, что ссориться с ханом, чьи владения прости­раются от Волги до Крыма, не стоит, и ярлык от Авдулы приня­ли. Амурат, конечно, от такого решения пришёл в ярость и даже попытался вновь посадить на великое княжение Дмитрия Суз­дальского, но неудачно. Стоило московским дружинам подойти к Суздалю, как местные бояре запросили мира. Дмитрий Констан­тинович торжественно от ярлыка отрёкся и был отправлен в Ниж­ний Новгород под опеку более благоразумного брата Андрея.
Все эти события показывают, какой могущественной силой становилась Москва. В Литве отлично осознавали новую ситуа­цию. Русские земли составляли огромную часть владений Оль-герда, сам он именовался «королём литовцев и русских», так что его схватка с Дмитрием Московским была неизбежной. В1368 г. литовский князь и тверской князь Михаил Александрович собра­ли сильное войско, с которым обрушились на Московские земли. В полевом сражении они наголову разгромили высланный Дмит­рием сторожевой полк, а затем осадили и саму Москву. Здесь Ольгерда, однако, ожидала большая неожиданность. Незадолго до войны был построен новый кремль, взять который с налёта возможным не представлялось. На долгую осаду у Ольгерда вре­мени не было, так как на западе его государства вновь разгора­лась война с немецкими рыцарями. Простояв под Москвой три дня, литовцы отправились в обратный путь. Уходя, они жестоко
грабили русские земли, жгли сёла, угоняли множество народу в полон.
В 1370 г. Ольгерд и его брат Кейстут вновь осадили Москву и вновь не смогли её взять. Тем не менее литовский князь про­должал борьбу с восточным соседом, то оружием, то дипломати­ей, вплоть до своей кончины в 1377 г. Ещё раньше Ольгерда умер его брат Любарт, который княжил на Волыни и постоянно воевал с поляками. Великим князем Литовским стал старший сын Оль­герда от второго брака (с тверской княжной Иулианией Алексан­дровной), Ягайло (Иогайла). Однако прежде чем пользоваться плодами власти, ему пришлось выдержать жестокую борьбу с родственниками. Одним из первых выступил против Ягайло свод­ный брат Андрей Ольгердович, княживший в Полоцке. Зару­чившись поддержкой псковичей и своего зятя серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго, он начал войну. В 1379 г. дру­жины Андрея захватили Трубчевск и Стародуб. Постепенно в борьбу втянулись и другие потомки Гедимина. Ради победы над родственниками Ягайло пошёл на союз с Тевтонским орденом, которому в 1382 г. передал Жемайтию.
Смута в Литве была весьма на руку Московской державе, тем более что отношения с Ордой у неё явно портились. В1378 г. Мамай, который к тому времени официально провозгласил себя ханом, двинул на Рязанские земли войско своего полководца Бе-гича. Однако московские полки выступили навстречу татарам и в битве на реке Во же нанесли им суровое поражение. Ещё через два года, в 1380 г., состоялась знаменитая Куликовская битва, в ко­торой Дмитрий Иванович разгромил войска самого Мамая. За эту победу князь получил почётное прозвище «Донской». Любо­пытно, что Ягайло в то время был союзником Мамая, но актив­ного участия в сражении не принял: литовские полки пришли к месту битвы слишком поздно, возможно, преднамеренно. Анд­рей Ольгердович и его родной брат Дмитрий-Корибут, напротив, сражались на стороне Дмитрия Донского, причём проявили нема­лую храбрость. После Куликовской битвы Мамай был отстранён
от власти заяицким ханом Тохтамышем, пытался бежать в Крым, но пал от рук убийц.
Новый правитель Орды хорошо понимал, что необходимо как можно быстрее восстановить пошатнувшийся авторитет татарс­кой власти на Руси. В 1382 г. он совершил поход на Москву, обманом взял город и сжёг его. Среди защитников Москвы был убит некий литовский князь Остей, которого летописи называют внуком Ольгерда12. Дмитрий Донской набег пережил, укрывшись с семьёй в Костроме. По стечению обстоятельств в том же 1382 году погиб литовский князь Кейстут. Его задушили в тюрьме по приказу Ягайло, подозревавшего дядю в намерении захватить власть.
В год «московского погрома» скончался король Польши и Венгрии Людовик. Не имея сыновей, он назначил наследником зятя, маркграфа Бранденбургского Сигизмунда Люксембурга. Однако значительная часть магнатов и шляхты не пожелала при­сягать королевскому избраннику. Собравшись в Радоме, группа влиятельных вельмож приняла решение о возведении на трон млад­шей дочери Людовика, Ядвиги, причём жениха ей избрать долж­ны были они сами. В качестве одного из претендентов на руку и сердце юной королевны выступил князь Семовит Мазовецкий. Сигизмунд, однако, не желал уступать трон без боя, и в Польше вспыхнула кровопролитная война. Сама Ядвига явно питала не­жные чувства к австрийскому герцогу Вильгельму, вместе с ко­торым росла и воспитывалась, но чувства девушки никого, конеч­но, не интересовали.
В 1385 г. в Польшу прибыли послы из Литвы, которые пред­ложили в качестве жениха своего князя Ягайло. Польским панам этот вариант замужества королевны показался очень заманчивым. Во-первых, Литва была естественной союзницей в борьбе с Тев­тонским орденом. Во-вторых, с объединением Польши и Литвы под властью одного короля должна была закончиться долгая борь­ба, которую эти державы вели из-за Галичских и Волынских зе­мель. В-третьих, магнаты полагали, что, лишённый связей при
польском дворе, Ягайло станет послушной игрушкой вш руках. Напрасно Ядвига, которую фактически посадили под домашний арест в Краковском замке, протестовала против решения своих придворных и, цо легенде, даже пыталась руфггь дверь покоев боевым топором. В феврале 1386 г. ей пришлось обвенчаться с Ягайло.
Этот брак имел колоссальное значение для всей Восточной Европы. Между Польшей и Литвой была подписана так называ­емая «Кревская уния» {по названию селения Крево, в 80 км юго-восточнее Вильнюса), утвердившая объединение двух государств. Ягайло, принявший католичество и польское имя Владислав, стал одновременно королём польским и великим князем литовским.
Вскоре началось массовое крещение в католичество литовцев, многие из которых до сих пор оставались язычниками. Вместе с тем притеснению подвергалось и православное население. «Польское духовенство, польские придворные и чиновники, — писал известный историк С. Ф. Платонов, — появились в Литве и сменили собою русских приближённых князя. Они принесли с собою латинский и польский языки… польские нравы и обычаи взамен русских. Ягайло и его двор не только окатоличились, но и ополячились. Так как народное большинство в старой Литве и вся Русь не хотели отставать от своих прежних привычек и обычаев, то неизбежно возникла вражда культурная и национальная. Вот эта-то вражда и была тяжёлым последствием унни. Население Литвы и Западной Руси не сочувствовало Ягайле.