Мы двинулись под крепость. Король не поехал; воевода Брац­лавский уже прошел Остров и стал в миле от крепости; литовские паны в 3 милях. Замок построен на острове, среди реки; он боль­шой, каменный и имеет четыре каменные башни. Доступ легкий, но нужно идти по воде, пешим по пояс. Стены не очень крепкие, но, вероятно, за ними русские построили деревянные срубы, за­сыпав промежуток землей93. Гетман послал к осажденным грамо­ту в ласковых выражениях, чтобы сдавались; ио они не ответили ни слова и хотят защищаться.
Ухровецкий с другими пешими ротами уже стоит на том бере­гу реки в окопах, близко к стене; недалеко от него — Карл Истван с королевскими венграми. Орудия успешно перевезены в брод ниже крепости. Сегодня ночью повезут их в окопы.
Радомский остановился со своим полком на дороге, пб кото­рой пришел; гетманский полк по другую сторону дороги, на чет­верть мили от пана Радомского. Когда русские нас увидели, то сейчас стали стрелять из пушек; нам пришлось проходить так близ­ко от крепости, что ядра перелетали через нас, пока не направили орудия как следует. Рота Гостомского поплатилась двумя пахол-ками и отличной лошадью. Бог спас, что злодейское ядро попало в последний ряд, когда уже рота прошла, иначе было бы порядоч­ное отверстие, если б попало в средину отряда. Мы расположи-
лись близко к замку, на выстрел из гаковницы; но осажденным предстояла забава стрелять не по лагерю, а по окопам, которые уже начали вооружать; сегодня ночью насыпали туры, причем погибло около 40 человек пеших пана Ухровецкого; между ними также 3 дворянина — из товарищей. Гетман везде присутствовал сам: он подъезжает близко к замку и беспрестанно бывает в око­пах.
19 августа
Пан Ухровецкий плохо устроил окопы и туры, так что в эту ночь должны были поставить их иначе. Ухровецкий до полудня стрелял хорошо, но постоянно попадал в верхи башни.
Велено исправить окопы и туры, чтобы попадать в середину башен, так как стена легко осыпается. Из замка стреляют не очень сильно, но и не слабо. Гетманскому пушкарю прострелили руку из ружья.
Венгры также окопались по другую сторону против Ухровец­кого; сегодня ночью привезли орудия и, насыпав ночью туры, от­крыли огонь по крепости.
Король сегодня остановился на V-t мнли от замка и от гетман­ского обоза на Уг мили в другую сторону.
Зборовский находится под командой гетмана, а Голковский в его обозе. Говорят, что суд над ним отложен до прибытия к Пскову.
Масловского профос ведет в цепях за войском.
20 августа
Сегодня наши удачно стреляют по крепости. Они пробили не­малое отверстие в башне, но за стеной должны быть другие ук­репления.
Как только справимся с Островом, поспешим к Пскову, ко­торый отсюда в 10 милях. Мне кажется, там хорошо приготовля­ются к нашей встрече.
Документ на звание познанского судьи посылаю Вашей Ми­лости, а также суррогацию, а пану Познанскому — на должность калишского судьи.
Писано под Островом, 20 августа 1581 года.
Едет турецкий чауш.
21 августа
Вчера вечером около 21 часа, крепость Остров, не будучи в состоянии выдержать долее огня нашей артиллерии, сдалась. Про­тив венгерских окопов и наших польских сбиты две крайние баш­ни и при каждой, в каменной стене, выбито отверстие, так что можно было идти на приступ. Русские сдались на милость короля; им позволено в целости выйти из замка, а вещи и одежду всю оставить; тех, которые захотят отправиться к князю, отведут на несколько миль и дадут пропускные листы, а которые захотят ос­таться в своих деревнях, тем это будет дозволено. В крепости всех вообще было около 1500 человек; детей боярских 100, а стрельцов 200, пять орудий, гаковниц и ружей немало, а также и пороху. Наш порох, который мы израсходовали, воротился с из­лишком. Стены толщиной без малого в 2 сажени, сложены из белого камня (тесаной плиты); однако наши орудия разбили их; это превосходные орудия, хотя их у нас всего 20. Воевода один; ему также дают свободу; по словам русских — они никогда ре думали, чтобы их так скоро и даже вообще можно было взять. Так, один русский (русин) из пехоты Ухровецкого, спрятавшийся у венгерцев, бежал в крепость, рассчитывая, что она неприступна; осажденные также полагали, что король в состоянии брать одни деревянные замки посредством огня, а так как этот был камен­ный, то оии считали себя в безопасности.
В тот же день они ужинали в палатке у гетмана. Замок окру­жен стражей, чтобы никто не выезжал и не входил, ибо уже на­ступил вечер.
22 августа
Русские все вышли из крепости, у каждого отобрано все, толь­ко оставили при одной рубашке, а платье раздают пешим, которые все продают. Жаль смотреть на побежденных: злой тиран, кото­рый допускает, чтобы так поступали с его людьми и землей. Хотя это и не большой замок, но очень красивый. Вода со всех сторон окружает остров, на котором он стоит; эту воду русские запруда­ми собрали под стены и построили на польский манер немало мель­ниц, на что смотреть очень приятно, но огонь все это истребил. Мне кажется, что нам таких теперь ие выстроить. Какому-то вен­герцу король поручил замок; из наших некоторые ропщут, а наш пан Накельский грозит сеймом. Мне кажется, что канцлер будет жалеть о том, что уговаривал его на сейме идти на войну. Мы двинулись от Острова далее к Пскову. Мы въезжаем в какую-то другую страну: хлеба не видно, только кустарник и совершенно пустые поля. На этом ночлеге литовские паны, пан Нисчицкий и венгры доставили двух языков боярских детей, которых они вче­ра выхватили из русской стражи в одной только версте от Пско­ва. Пленные рассказывают обо всем, что делается в городе. Там два начальника Шуйские, дядя94 и племянник95, стрельцов 2500, которыми командует какой-то Мишка Черкащанин, королевский подданный96; гаковниц, ружей и пушек изобилие; за крепостью смотрят исправно; где стена не надежна, там есть готовые дере­вянные срубы. Они сожгли предместье, около 1500 домов; стоят только замки*\ в которых находится 300 каменных церквей. Продовольствия достаточно; тысяча государевых клетей стоят у церкви св. Троицы, наполненные хлебом. Итак, они делают при­готовления, как для гостей.
Стены на две сажени (толщины), но пленники сомневаются, выдержат ли они, так как Островские оказались непрочными.
Для добывания языка пан Нисчицкий послал пана Розна с ротой пана Гнезненского.
Воевода Виленский послал также немного литовцев.
23 августа
Мы провели ночь в двух милях. Пан Гостынский представлял королю свой отряд. Гетман велел ему следовать при своей хоруг­ви.
24 августа
Мы уже в миле от Пскова, у каких-то двух рек, которые здесь сливаются и потом под городом впадают в реку Пскову*^. Любу­емся Псковом. Господи, какой большой город! Точно Париж! По­моги нам Боже с ним справиться.
Скоро слезли с лошадей и не успели еще раскинуть шатров, как Радомский поспешил известить гетмана, что русские, сделав вылазку, сильно теснят воеводу Брацлавского, который с венгер­цами проник до самого города. Не обошлось у нас без смятения: гетман не дослушал даже обедни и в суматохе долго не мог дож­даться коня, так как его отряд еще не пришел к месту стоянки. Он отправил гонца навстречу ротам: отряд Гостынского, находившийся ближе других, поспешал со всех сил; вот они уже стали перехо­дить реку; еще слава Богу, что здесь везде частые и неглубокие броды. Прискакали к реке, но оказалось, что коней не нужно было мучить. Пан Брацлавский придумал такую хитрость: часть своего отряда он спрятал в кустарнике, который растет в трех верстах от города, а с другою выехал вперед, чтобы выманить русских из города и потом навести на скрытых в засаде и таким образом зах­ватить или побить, сколько удастся. Мог бы успеть в этом, да помешали венгерцы. Из города выехала толпа татар, пан воевода начал отступать к кустарнику, а венгерцы не выдержали и выско-
чили вперед; тогда со стен открыли частый огонь, под защиту ко­торого и стали татары, не подвигаясь далее97. Одному венгерцу из лука прострелили ногу, Собоцкому — красную накидку, в ко­торой засела стрела, да убили еще чьего-то коня. Вот и вся траге­дия; бранят венгерцев.
25 августа
Гетманский обоз и несколько рот переправились через реку Череху: возы, кони — все в брод. На этих переправах мы испы­тываем большие неудобства за неимением порядочных мостов, необходимых для такого большого войска. Король за нами в рас­стоянии одной мили и перейдет реку утром со всем двором. Если русские на этой переправе нас не бьют, я уверен, не будут бить и на других; если где, то здесь было бы для них самое удобное мес­то, притом же сами недалеко в городе и пр.
Много уже собралось наших под городом. Наши наездники подъезжали под самые стены крепости, выманивая русских, но те не хотели выходить из-под выстрелов. Стояло их у самой стены несколько сот конных и пеших; когда их теснили, они отступали к стенам и старались отстреливаться из ручниц и самопалов; а когда наши отступали, они гнались за ними, но всегда так, что остава­лись под защитой крепостных орудий. Пушки у них отличные и в достаточном количестве; стреляют ядрами в сорок полновесных фунтов, величиной с голову*, достанется нашим батареям и насЫ-пям!98
Гетман целый день объезжал город со всех сторон, осматри­вая укрепления, отыскивая место для лагеря, для траншейи пр., а подъезжал очень близко к стенам, не обращая внимания на опас­ность: несколько раз стреляли по нему из орудий. Город чрезвы­чайно большой, какого нет во всей Польше, весь обнесен стеной; за ней красуются церкви, как густой лес, все каменные; домов за стенами не видно. Местность превосходная: город расположен на красивой равнине; в миле от города сливаются две реки, Великая