Беспокойная судьба псковской окраины с ее яркой историей, близость к границе и посто­янные военные столкновения на ней, общение с приезжими европейцами и рассказы о поезд­ках местных торговых людей — все это не мог­ло пройти бесследно для впечатлительного юноши.
В доме отца местные дьяки научили Афа­насия русской грамоте, дали основы матема­тических знаний. Любознательность и настой­чивость помогли ему овладеть современным литературным языком, риторикой. Иностран­ным языкам — польскому и латинскому — его учили жившие здесь поляки, позже он овладел
немецким и молдавским языками. Современни­ки, близко соприкасавшиеся с Ординым-Нащо-киным, говорили, что он знает «немецкое дело и немецкие нравы» и умеет писать «слога-тельно».
Влечение к неизвестному,*\стремление попол­нить свои знания, полученные в молодости, ни­когда не покидали его. На всю жизнь сохранил он благоговейное отношение К книгам и назы­вал нх не иначе как «сокровища, очищающие душу».
Ордин-Нащокин был высокообразованным человеком своего времени и заметно выделялся среди общей массы провинциальных дворян. Его письма, донесения, проекты и автобиогра­фические заметки показывают высокую эруди­цию автора, а также присущий ему высокопар­ный стиль изложения. В них масса эпитетов, сравнений, ярких и глубоких tio смыслу образ­ных выражений, как из «священного» писания, •так й из Области истории и философии.
Богатый жизненный опыт, острая иаблюда–тельНоСть в сочетании с высокой образованно стью помогли ему овладеть основами эконо­мической науки и стать проводником меркан­тилизма — тогда передового экономического учений, сущнбсть которого заключалась в ло-?кровитёльсГтве отечественной торговле и про­мышленности в интересах казны, предпочтении вывоза над ввозом товаров и, следовательно, ?в преувеличенном представлении о роли виеш-не»й-торговли в экономике страны. Позже эти качества выдвинули его в р*Дь? первых госу-
дарственных деятелен, но вызвали ненависть со стороны чванливой, в большинстве своем малообразованной боярской знати.
По обычаю того вр’емени в 1622 году шест­надцатилетним’юношей А. Ордин-Нащокин на­чал «полковую службу» в поместных полках Псковской земли. Эта служба не прошла бес­следно для него.
В середине 30-х годов энергичный опоч«нэд прочно обосновался в Пскове, завел здесь свой дом, женился иа дочери псковского дворянина Василия Колобова и стал доверенным лицом псковских воевод. Ему удалось установить контакты не только с псковской администра­цией, но и с отдельными представителями цар­ского двора и московской бюрократии. Через несколько лет на него обратил внимание каз­начей приказа Большой казны Богдан Минич Дубровский, который и привлек его к посоль­ской службе.
Первым шагом на дипломатическом поприщ?, которое оказалось жизненным призванием Ор-цина-Нащокина, было его участие в январе 1642 года в пограничных переговорах с швед­скими комиссарами Альбрехтом Бёлевым и фон Эссеном, прибывшими для размежевания зе­мель пр рекам Пивже и Меузице.
Участие в межевых комиссиях дало Ордииу-Нащокину некоторую дипломатическую прак­тику. Для установления правильных fpamm он привлек местное население, изучил показа­ния «обыскных людей» для доказательства за­хватов земли с шведской стороны, подкрепляя
это выписками из писцовыхи переписных книг Псковского уезда. Шведским комиссарам труд­но было спорить с ним. Вместе с тем Ордин-Нащокин оставался очень обходительным и пригласил шведских представителей в свою Печерскую деревню. Несмотря на эпизодич­ность работы межевых комиссий, участие в них позволило Ордину-Нащокину проявить свой дар дипломата-, умело отстаивающего го­сударственные интересы.
Более значительным дипломатическим пору­чением Ордина-Нащркина явилась его поездка в 1642—1643 годах в Молдавию. Характер и задачи посольства определялись международ­ной обстановкой начала 40-х годов, отличав­шейся резким обострением отношений России с ТуриГиёй в связи*? захватом донскими каза­ками турецкой крепости Азов в 1637 году.
Негодуя по поводу неудачи четырёхмесячной осады Азова в 1641 году и больших людских потерь, турецкий султан грозил вторжением многотысячной армии в пределы России. Под его покровительством крымские татары разоря­ли южные уезды страны, уводили в плен мно–гие тысячи русских людей; их грабительские походы, как морской прибой, опустошали По-донье.
Созванный в Москве в 1642 году Земский собор из-за оппозиционных настроений дворян­ства высказался против поддержки казаков в Азове. В противном случае это повлекло бы за собой войну с Турцией, к которой Русское го­сударство было не готово, В результате кре-
пость снова оказалась в руках турок. Прави­тельство царя Михаила Федоровича хотело было прямыми переговорами с султаном разре­шить спор и дяже назначило в апреле 1642 го­да послов в Турцию,. но полученные сведения о враждебных высказываниях султана задер­жали их. Особенно волнующими были слухи о совместном выступлении Турции и Польши, что в конкретной обстановке того времени было вполне возможным.
Вопреки ПоляновскоМу договору 1634 года с Речью Посполитой, шляхта захватила значи­тельную часть Путивльского уезда, польские дипломаты сознательно допускали искажение царского титула и упорно добивались возвра­щения украинских казаков, перешедших на русскую территорию после разгрома казацких восстаний Гуни и Остряницы в 30-х годах XVII века.
К началу 1642 года, после очередного срыва переговоров с Польшей, в воздухе вновь за­пахло войной. Назначенное было русское по­сольство на путивльский рубеж было задер­жано.
-/События на юге страны требовали решитель­ных действий со стороны России. Необходимо было срочно выяснить реальные намерения Турции и Польши, чтобы предпринять контрме­ры. Русское правительство стремилось получить сведения о положении в Речи Посполитой* Остававшейся в тот момент противницей Рос­сии. Чтобы на месте определить степень опас­ности и рекомендовать правительству средства
для предотвращения войны, было решено послать постоянного наблюдателя России в Молдавию^
Расположение последней в центре пересече­ния границ России, Польши, Турции и крым­ских татар делало ее позицию особенно важной. Дружественные    отношения    соседних     еди­новерных стран России и Молдавии, находив­шейся в вассальной  зависимой  от  Турции, возобновились во второй четверти XVII века. Только за 20 лет они обменялись 70 поездками послов и гонцов. Молдавские господари и ду­ховенство часто обращались к русскому прави­тельству за материальной поддержкой, достав­ляя,   со   своей стороны, важные   сведения  о положении в Причерноморье и замыслах Пор­ты. Особенно   интенсивными   и   регулярными русско-молдавские связи стали при господаре (правителе)   Василе  Лупу,  который  являлся не только благожелательным России посред­ником в русско-турецких переговорах, но и ее большим другом и тайным союзником.
В связи с необходимостью получения инфор­мации о намерениях султана и выяснения по­зиции Польши осенью 1642 года в Москву из Пскова был вызван А. Л. Ордин-Нашокин. О целях предстоящей поездки в Молдавию ему рассказал князь Федор Иванович Шереметев— первый советник царя, «тайнейший и началь-нейший боярин в царстве».
Перед отправлением в дорогу Ордин-Нащо-кин был приглашен на прием к ц*арю Михаилу Федоровичу (1613—1645), от которого еще раз-
услышал о серьезном значении, придаваемом правительством его дипломатической миссии. 20 октября царский посланник был принят по­мощником Шереметева Дубровским, получит у него наказ и грамоту и, захватив бога­тые подарки господарю, отправился в путь вместе с греческим монахом, гостившим в Мо­скве.
Путешествие через Украину, кишевшую поль­скими жолнерами *, было сопряжено с боль­шими трудностям» и опасностью. По всей Ук­раине существовало схрогое запрещение про­езда для русских дипломатов, установленное правительством Речи Посполитой. Путники продвигались по малонаселенным местам под видом паломников и останавливались на отдых в православных монастырях.
Только через месяц А. Ордин-Нашокин бла­гополучно добрался до Ясс и вскоре был пред­ставлен господарю Василе Лупу. Правитель Молдавии любезно принял московского посла, охотно согласился помогать ему в получении всесторонней информации о внешнеполитиче­ских планах Польши и Турции^
С этого момента началось пребывание Афа­насия Лаврентьевича при дворе турецкого вассала, на границе враждебной Польши. Ор-дин-Нашокии отлично понял характер постав­ленной перед ним задачи и сделал все, чтобы решить ее легче, быстрее и лучше.
Как во время приема у царя перед отъездом, так и в донесениях из Ясс г он ^бежд!5Г_мо^ сковское правительство paccMajrpjmajb_er-o^no^ ездку в Молдавию не как обычное посольское поручение, а как переход на службу к госпо­дарю, чтобы скрыть истинные цели^своей мис­сии от турецких и польских наблюдателей. ТеперьГнаходясь при дворе ВасилеЛулу, Ор-дин-Нащокин решительно выступает против показных церемоний, пышных встреч и парад­ных обедов, обязательных для официального посольству Заметив однажды, что при дворе господаря продолжают оказывать ему слишком явные почести, Ордин-Нащокин просил Дуб­ровского напомнить господарю, чтобы он об­ращался с русским посланцем как со своим служилым человеком.
Поскольку польско-литовское правительство проявляло большой интерес к личнос.ти_Ордй-на-Нащокина и даже пвислало в Яссы своего наблюдателяд русский посол придавал важное значение организации * надежней переписи}! с правительством.vOh превосходно понимал, что от этого во многом зависит успех сохранения тайны посольства. Он условился о шифре для переписки с Шереметевым, получил образцы «цифирного письма» и настоял на том, чтобы путивльские воеводы, не читая его писем, от­сылали их с доверенными, лицами в Москву. С этой же целью \он добил’еяГчтобы ему пере­давали указания из Кремля без посредниче­ства служащих Посольского^п^иказа, которые могли легко раскрыть секретность era поездки.