Во все времена своего бытия Псков был городом по преимуществу деревянным. Если и теперь в нем деревянных зданий втрое больше, чем каменных, то, очевидно, в древности каменные дома были редким ис­ключением. На это указывает, между прочим, летопись пожаров, опусто­шавших город почти до тла – явление, столь знакомое деревянной Рос­сии. Иноземец Кихель, посетивший Псков в конце XVI века, говорит: «в городе этом, за исключением каменных стен и церквей, все дома обыва­телей были деревянные, окруженные заборами и плетнями. Даже пала­ты и дворец великокняжеский выстроены из дерева, так как каменные дома признаются жителями нездоровыми для жилья».1 Тип деревянных построек был, вероятно, такой же, как и в остальной Руси. В некоторых из дошедших до нас документов встречаются, напр., выражения: горни­ца на подклети, сени, повалуша, подповалушье и т. п., указывающие на обычные формы древнерусского деревянного зодчества. На рисунке Мейерберга, проезжавшего через Псков в 1661 году, видны какие-то уз­кие и высокие столпообразные постройки, которые можно принять имен­но за повалуши. Если считать достоверным приведенное наблюдение Кихеля, то первые каменные дома во Пскове появились не ранее конца XVI или начала XVII века. С этих пор богатые люди начинают возводить себе каменные палаты, более или менее обширные. Благодаря обилию
известковой плиты во Псковской области, постройка этих палат должна была обходиться недорого, а потому число каменных домов во Пскове было больше, нежели в иных местах Русского государства. Вследствие этого во Пскове сохранились до сих пор весьма древние каменные зда­ния. К сожалению, число их уменьшается с каждым годом, ибо у нас пра­во собственности частных лиц на исторические монументальные памят­ники законом не ограничено. Всякий обладатель такой недвижимости может ее всегда переделать по своему желанию или совсем уничтожить, что и делается сплошь и рядом. В дальнейшем изложении мы дадим крат­кие описания сохранившихся древних каменных гражданских построек. По своей простоте и отсутствию украшений1 архитектура этих зданий отчасти напоминает архитектуру Псковских церквей. План этих домов обыкновенно квадратный или прямоугольный, и только Поганкины па­латы имеют форму глаголя. Все они строены из местной плиты, очень толстой и прочной, какая теперь уже не встречается в окрестностях Пскова.2 Фасады ничем не разделены ни по горизонтальному, ни по верти­кальному направлениям. Нижние ярусы не имеют наружных окон. Окна верхних ярусов расположены иногда неправильно, не по одной линии и несимметрично. На всех окнах имеются снаружи толстые железные шкворни, на которые надевались прежде массивные железные же став­ни, входившие в особые углубления или пазы, сделанные вокруг окон­ных ниш. Крыши были чрезвычайно высоки и круты; материалом для них служил, вероятно, тес, а иногда черепица. Под каждым зданием не­пременно находятся глубокие подвалы (подклети), крытые массивными сводами. Иногда в этих подвалах устраивались колодези. Множество но­вых Псковских домов возведено на этих древних подклетях. Разыскать их все и перечислить весьма затруднительно, и потому составитель этой книги упомянул только о тех из них, о которых имелись хоть какие-ни­будь сведения или которые случайно попадались на глаза при осмотре города.
1 Исключением служат только окна дома Яковлева.
2 При осмотре одного древнего дома нам довелось услышать меткое слово стари­ка крестьянина: -нынче не только народ ослабел, а и камень ослабел».
При домах обыкновенно ставили каменные крыльца совершенно такого же типа, как и церковные.
Толщина стен необычайна: иногда она доходит до сажени. Это по­зволяло устраивать внутри стен лестницы для сообщения ярусов между собою и с подклетью. Комнаты покрыты толстыми цилиндрическими или сомкнутыми сводами. Иногда здание обводилось водяным рвом, через который устраивались подъемные мосты.
Известный писатель П. Н. Полевой не находил в этих зданиях ниче­го интересного в архитектурном отношении и отрицал всякий художе­ственный вкус у архитекторов и вообще у Псковичей того времени1. Наоборот, гг. Грабарь, Щусев и Покровский2 полагают, что «красота и художественная законченность форм Новгородских и Псковских памят­ников, созданных хотя и примитивными, но истинными и великими зод­чими, оказывала свое влияние и на последующие фазисы развития Рус­ской архитектуры, подчеркивая жизненность заложенных в нее творчес­ких основ». Впрочем, названные современные нам художники не отрица­ют того, что Псковские дома производят впечатление не столько домов, сколько крепостей (вернее- вооруженных замков). Таковыми они и были на самом деле. При первом взгляде на эти угрюмые, сумрачные дома-редюиты вспоминаются бурные времена, некогда пережитые Древним городом св. Ольги.
Древность Пскова, его топография и постепенное возведение укреплений.
Первая Псковская летопись относит основание Пскова к дорюри-ковским временам. «О Плесков*Ь град1з, – говорит она, – от летописа­ния не обретается воспомянуто, оть кого созданъ бысть и которыми людьми; токмо ув1з д11хом, яко бысть уже въ то время, как наехали кня­зи Рюрикъ съ братиею изъ Варягъ въ Словене княжити». Начальный наш летописец упоминает под 903 годом о Пскове, как о городе, уже суще­ствующем во времена князя Олега: «Игорю же возрастаю и хожаше по
1 П. Полевой. Художественная Россия, т. I, ПБ. 1884 г., стр. 255.
2 И. Грабарь. История Рус. Иск., вып. 3, стр. 299-302.
Олз1з и слушаше его, и приведоша ему жену от Плескова, именемъ Оль­гу». Наоборот, Степенная книга утверждает, будто во времена св. Ольги Пскова еще не было, и на месте его стоял «великъ лЪсь и многая дубра­вы*. Но свидетельство Степенной Книги не может заслуживать большо­го доверия в виду ее позднего происхождения (в половине XVI века), а также и того, что многие ее места явно придуманы. Академик А. Шахма­тов в своих ученых исследованиях наших летописных сводов признает правильность летописного известия о Псковском происхождении св. Оль­ги. Отсюда можно заключить, что Псков уже существовал в конце IX века. Память знаменитой княгини тесно связана со Псковскою страной, и са­мый Псков часто зовется городом св. Ольга или Ольгиным городом.
Почва, на которой стоит нынешний Псков, в основании своем име­ет известковую скалу – остаток девонского периода. Эта скала в иных местах образует значительные возвышения, в других же сильно пони­жается. Наивысшие ее точки находятся при слиянии рек Великой и Пско-вы (пл. I и IV е 3,4,5) и на Завеличье, где ныне здание Земской больницы (пл. IV г. 10). Значительное пространство от правого берега Великой на восток, т. е. большая часть площади нынешнего города, в древности было покрыто болотом и топкими местами (пл. I), о которых мы, современни­ки, можем судить только по случайным находкам, да отчасти по старым планам и отрывочным летописным сведениям. Среди этого почти сплош­ного болота там и сям возвышались, как островки, отдельные холмики или горки, из которых нам известны: 1) Гремячая горка на Запсковье (пл. IV к 5); 2) Васильевская, где ныне церковь св. Василия Великого (пл. IV ж 8); 3) Анастасиевская, возле губернаторского дома (пл. IV з 8); 4) Романо­ва, где дом Дворянского собрания (пл. IV ж 10) и 5) Незнанова, возле Спасской улицы (пл. IV е 9). Особенно обширные болота находились к югу от Троицкого собора, где ныне Торговая площадь (пл. I и IV е 6), и в восточной части нынешнего Пскова, где теперь проходят улицы: Гого­левская, Губернаторская и Пушкинская и поперечные: Сергиевская, Новгородская и Михайловская. Троицкий бугор в древности имел совер­шенно иной вид, чем теперь. Южный его край проходил там, где теперь находится южная стена Детинца с Темными воротами (пл. I и IV е 5). Тут
был крутой спуск сажени 4 по отвесу, выходший на низкое место, кото­рое в половодье затоплялось вышедшими из берегов водами Псковы и Великой, и тогда Троицкий бугор являлся в полном смысле слова малень­ким островком. Впоследствии здесь проведен был искусственный про­ток (пл. I), называвшийся Греблей; он служил внутренним сообщением между реками Великой и Псковой. Здесь-то, на высоком бугре, защищен­ном со всех сторон самою природою, и должны были поселиться первые Псковичи, среди чуждого и враждебного им племени1. Бугор был обне­сен валом и деревянными стенами. С принятием христианства здесь был сооружен деревянный храм во имя св. Троицы. Так образовалась колы­бель Пскова, его Детинец, сохраняющий и доныне это название2. Когда
1  Славяне вообще имели обычай селиться среди лесов и болот, о чем свидетель­ствует Готский писатель Иорнанд, живший в IV в. по Р. X.: «Hi (sclavini) paludes silvasque pro civitatibus habent». Автор книги «Торопецкая старина-, г. Побойнин находит, что это наблюдение Иорнанда наиболее приложимо к миролюбивым Кривичам, потомки которых и до сих пор большею частью устраивают свои поселки в лесной глуши, в стороне от проезжих дорог (Тороп. старина, М. 1902, стр. 1).
Некоторые исследователи местной старины полагают, что древнейшая крепость была не при устье Псковы, а гораздо восточнее, в местности, называемой ныне Остро­вком (пл. I). Они основываются на том, что эта местность в древности носила название Городца; городцами же назывались древнейшие, доисторические поселения, обне­сенные земляным валом и огороженные деревянным тыном. В 1881 г. на Романовой горке были случайно найдены бронзовые вещи X-XII веков; тогда явилось предполо­жение, что Романова горка служила местом погребения или хранилищем для обитате­лей Городца. Указывают еще на один пункт, как место первоначального Псковского поселения – это местность вблизи Мирожского монастыря, где также случайно были найдены такие же вещи, как и на Романовой горке. Но ввиду того, что обе находки были чисто случайными, систематических же раскопок в черте города никогда не де­лалось, – выводы из этих случайных фактов не могут иметь научного значения. Бест. -Рюм. также считает Троицкий бугор местом первоначального поселения Псковичей (Рус. Ист., стр. 367).