Тогда же Ордин-Нащокин рекомендовал ца­рю организовать разгром литовских отрядов, вторгшихся в псковские и великолукские земли, усилить гарнизоны пограничных городов и по­пытаться расколоть единый фронт польских и литовских феодалов, уступив последним Динабург. В середине октября по его же ини­циативе была проведена серия «тайных» пере­говоров, то есть неофициальных встреч деле­гаций в узком составе, чтобы расчистить путь к соглашению.
Когда поведение комиссаров стало совершен­но нетерпимым, Ордин-Нащокин согласился на прекращение переговоров, если комиссары подтвердят «присяжную запись» от 29 мая, согласятся на замену его посольства посоль­ством Одоевского и выдадут ему проезжую грамоту в Псков, якобы для переговоров с шведами. На предложение Ю. Глебовича об­меняться «разъезжими» грамотами Ордин-На-щокии ответил отказом и, ссылаясь на май­ское соглашение, заявил, что без специального указа царя русские не покинут места пере­говоров.
Эти решительные действия Ордина-Нащоки­на только на время сбили спесь с представите­лей Речи Посполитой. Возобновившиеся в на-
чале декабря переговоры сопровождались гру­бым давлением польской стороны. Очередная, двадцать восьмая, встреча была в этом отно­шении наиболее показательна. Русские послы заявили о согласии возвратить Польше Полоцк и Витебск, но польские комиссары упорно, с «большим шумом» твердили, что им без Киева и Динабурга «ни на малое время перемирья не чинить».
Не желая идти на какие-либо уступки, ко­миссары отказались продолжать переговоры. Они убрали из Андрусова свою охрану и ре­шили уехать, не дав гарантии о сохранении мира на границах.
Обстановка в Андрусове не изменилась и после 10 декабря, когда по требованию Ор-дина-Нащокииа было проведено тайное сове­щание глав делегаций. За двенадцатилетнее перемирие, заключаемое немедленно, поляки требовали Киев, Динабург,’Запорожье и все города Левобережной Украины, занятые вой­сками П. Дорошенко. В случае отказа польские комиссары угрожали продолжением войны.
Положение русский послов стало поистине критическим: удовлетворить территориальные претензии Речи Посполитой они не имели пра­ва, а оставаться безучастными свидетелями возможного срыва переговоров не могли.
.В отчете царю, написанном в тот же день, Ордии-Нащокии указывал на наступление та­тар под Киевом, на вторжение литовских войск в Смоленскую и Полоцкую земли как на опас-
ные симптомы надвигающейся опасности. Его особенно беспокоили события на Украине, где Турция усиливала свои позиции, пользуясь раздорами  между Россией и  Польшей.
Указав на отсутствие у России отмобилизо­ванных резервов, на усталость гарнизонов по­граничных городов, на безденежье царской казны, посол советовал царю ле допустить раз­рыва и принять условия поляков, тем более что на юго-востоке развертывалась крестьян­ская война под предводительством Степана Ра­зина.
Написанный в страстном полемическом то­не, доклад Ордина-Нащсхкина отличался бо­гатой аргументацией и обилием конкретных примеров интриг и провокаций турецкого сул­тана на Украине с целью помешать русско-польскому соглашению. Но и в этом докладе среди многих правильных выводов встреча­ются преувеличения и неточности, вызванные, по-видимому, отсутствием полной информации, а может быть, полемическим задором, стрем­лением посла гиперболой убедить своих поли­тических противников.
Ошибочным было предположение Ордина-Нащокина, что в случае провала переговоров в Андрусове казаки П. Дорошенко и татары вместе с королем могут «итти войною под Киев и за Днепр». Посол переоценил потенциаль­ные возможности самой Речи Посполитой, счи­тая, что «польские и литовские… войска без-страшны войну весть и мир становить, как им иадобен, в силе».
Располагая сведениями о разгроме татарами войск польского полковника Маховского, о походе Дорошенко й татар к границам Поль­ши, правительство Алексея Михайловича не согласилось с предложением Ордина-Нащоки-на уступить полякам часть Левобережной Ук­раины и вызвало на доклад в Москву дьяка Г. Богданова для более объективной инфор­мации. Оставшимся в Андрусове делегатам, в том числе и Ордину-Нащокину, было приказа­но воздержаться от дальнейших встреч с поль­скими комиссарами. Переговоры возобнови­лись в конце декабря, когда возвратился из Москвы Г. Богданов с соответствующими инст­рукциями. 28 декабря 1666 года от имени царя полякам был уступлен Динабург, но послы настаивали на признании за Россией Киева, Запорожья и всей Левобережной Украины.
К этому времени несколько изменилась и внешнеполитическая «ориентация Речи Поспо-литой. Ненадежный союзник — крымский хан, за которым так старательно ухаживало пра­вительство Яна Казимира, превратился в опас­ного врага. Заседание сената, состоявшееся 20 декабря, рекомендовало комиссарам не­медленно заключить перемирие с Россией, уступив ей на время Киев и Динабург.
Последующие события развивались в стре­мительном темпе. 3 января 1667 года удалось найти компромиссное решение по вопросу о границах, а 20 января текст договора был со­гласован и подписан обеими сторонами в тор­жественной обстановке.
Андрусовский договор 1667 года установил между Россией и Польшей перемирие на 13 с половиной лет и передавал России Смо­ленское и Черниговское воеводства, а также Стародубский повет и Северскую землю. На Украине граница была установлена по Днеп­ру, а Киев с небольшой округой на 2 года отходил к России. Запорожье объявлялось об­щим владением России и Польши «на общую их службу от наступающих басурманских сил».
Специальные статьи договора определяли порядок возвращения пленных и церковного имущества, размежевания земель; гарантиро­валось право свободной торговли между государствами и дипломатическая неприкосно­венность послов. Статьи 18 и 19 договора каса­лись Крыма и Турции и в общих чертах опре­деляли обязанности России и Польши помо­гать друг другу в случае агрессии со стороны султана. Учитывая сложность обстановки на юге, Ордин-Нащокин предложил отложить окончательное решение этого вопроса до ра­тификации договора в Москве. Было решено также договориться дополнительно и по дру­гим несогласованным проблемам.
На этом закончилась длительная русско-польская дипломатическая эпопея, одним из главных действующих лиц которой со стороны России был А. Л. Ордин-Нащокин. Несмотря на отдельные ошибки дипломата, его талант и упорство победили и принесли ему заслу­женное признание.
В конце января 1667 года, когда русское посольство подъезжало к Москве, на пути к столице послов приветствовали от имени царя специальные гонцы, а 1 февраля весь царский двор торжественно встречал посольский поезд в Дорогомиловской слободе. В Кремле послов приветствовал находившийся в Москве анти-охийский патриарх. После отпуска иконы, ко­торая была с послами в Андрусове, перед собравшимися выступил думный дьяк Демен-тий Башмаков и объявил результаты перего­воров.
*     *
*
Победа русской дипломатии в Андрусове внесла серьезные изменения в служебную био­графию Ордина-Нащокина. Вскоре после при­бытия в Москву ои был пожалован в бояре и назначен в Посольский приказов звании «цар­ственных и государственных посольских дел боярина».
Внимание Ордина-Нащокина было обраще­но на Украину, где под влиянием интриг турецких и польских ставленников часть стар­шины выступила против Аидрусовского догово­ра и в апреле 1667 года организовала убий* ство русского посла в Крыму Е. Ладыженско­го. Чтобы сорвать планы врагов, на Украину были спешно командированы стольники И. Те-лепнев и В. Кикин для расследования жалоб и выяснения обстоятельств гибели русского посла.   По   всему  Левобережью было   разос-
лано царское послание, составленное Ординым-Нащокиным, в котором осуждалось убийство Е. Ладыженского, подчеркивалось положи­тельное значение Андрусовского договора и была выражена надежда, что украинский на­род сделает все, чтобы освободить часть тер­ритории, занятой турками. По предложению Посольского приказа во второй половине года было объявлено о предстоящей поездке царя в Киев, чтобы поклониться «святым местам». Предполагалось, что в результате этого пози­ции России в Киеве упрочатся и будут разо­блачены интриги польских и турецких ставлен­ников на Украине.
Но как ни остры были события на Украине, как ни сложны отношения с Крымом и Тур­цией, основное внимание дипломата было со­средоточено на предстоящей ратификации Анд­русовского договора и заключении русско-поль­ского союза. По его совету 17 октября в Москве была организована пышная встреча представителей Польши — П. Бростовского и С. Беневского, прибывших для ратификации договора.
20 октября начались официальные русско-польские переговоры. А. Л. Ордину-Нащоки-ну— главе русской делегации — удалось очень быстро договориться по нерешенным в Андру-сове вопросам, и 10 ноября текст договора был утвержден царем.
Статьи Московского Союзного постановле­ния, скрепленные присягой послов, гласили, что в случае нападения татар или турок «на
государства обоих государей или которого ни есть из них на одного», Россия и Польша бу­дут совместно бороться с ними. Было обуслов­лено, что предназначенное для этого 25-тысяч­ное русское войско будет готово по согласо­ванию с Польшей соединиться с такой же ар­мией короля между Днепром и Днестром «на очищение Украины от татар и еже привести непослушных к послушанию казаков». Союз­ное постановление было решено включить в текст будущего договора о «вечном мире». Статья 8 этого постановления специально фиксировала согласие Речи Посполитой на со­вместные переговоры с Россией и Швецией по проблемам балтийской торговли, которые дол­жны были состояться летом 1668 года.