Не знаю, что далее будем делать; теперь не стреляем, русские тоже оставили нас в покое. Солдаты скучают час от часу все бо­лее. Великий маршал Литовский простился сегодня с королем: он уезжает домой, будто бы потому, что вследствие расстроенного здоровья долее оставаться не может. Как знать, не пойдут ли за ним и другие?
2 ноября
Решено бросить осаду, а королю — уехать; но куда? — еще не объявлено. Гетман распустил слух, что останется здесь с солдата­ми, затем пойдет к Порхову, возьмет его и в окрестностях этого города расположит войско, заградив, таким образом, путь по Новгородской дороге, чтобы в Псков не могли пройти ни люди, ни продовольствие. Таким образом, гетман сам хочет остаться с жолнерами, а не ехать в Польшу. Мы полагаем, что этот слух пущен для того, чтобы задержать людей, которые могли раэбе<-жатЬся. Устроивши таким образом, наверное он сам приедет на сейм. Вчера, говоря с жолнерами об этой зимовке» он обещал им верную уплату жалованья. Король, говорил гетмащ дастим сво­бодные имения, даже Сам он, т. е. гетман, уступит аренды, кото­рые имеет. «Кроме того, знайте, — прибавил он, — что все тепе­решние вакансии и которые откроются после, будут розданы только вам: в этом ручается сам король».
Русские из города выслали мальчика-подростка с обритой по-венгерски головою, чтобы зажечь наш лагерь. Его поймали: го­ворит, что его приневолили это сделать и дали огниво; но что он, выйдя из города, бросил огниво и не хотел поджигать, а решился
лучше служить тому, кто его поймает. Бог знает, не вышлют ли в лагерь еще таких поджигателей. Этот хлопец сообщает, что один из Шуйских убит нами из орудия, поставленного на той стороне реки; что он сидел в избе, когда ядро, ударивши в стену, убило его обломком бревна; но что убитый не тот Шуйский, который всем распоряжается144. В городе мор на людей; но продовольствия име­ют достаточно. Сообщает также, что стрельцы и чернь рады бы передаться нам, но их не пускают воеводы. Должно быть, от на­шей стрельбы много их гибнет.
3 ноября
Гетман дал знать ротмистрам, что король решил оставить их здесь, в Московии, в местах, которые будут им указаны.
Деньги тоже будут всем уплачены, но с тем чтобы каждый из них имел свою роту сполна, согласно спискам; имея, напр., по 40 коней, не говорили б, что у них 100 коней. Если у кого недостает людей, то пусть стараются пополнить слугами из литовского от­ряда, которые теперь будут разъезжаться; обо всем этом пусть ротмистры сегодня уговорятся с товарищами и сообщат свой от­вет завтра, когда ударять в барабан. Уже есть известие, что слуга Поссевина едет от московского князя на Великие Луки; но с чем, того не знают. Некоторые говорят, что вслед за послом князь отправляет несколько тысяч татар, которые будут жечь и опусто­шать окрестности Новгорода с целью лишить нас продовольствия, но эти слухи не верны.
Пришло известие, что Львовский архиепископ умер. Не знаю, кто будет его преемником? Но, верно, знаю, что не я.
Кажется, город Тизев, в Пруссии, намерены дать Николаю Зебржидовскому145. Пруссаки, думаю, скрежещут зубами.
Наши, заметив, что стена в том месте, где подкопались вен­герцы, очень слаба, за два часа перед вечером, по приказанию Борнемиссы-старшого, открыли пальбу из нескольких орудий в венгерских шанцах. Стена обрушилась. Наши тотчас же броси­лись вперед и начали стрелять по русским, коих убили немало. Но
за этою стеною была построена другая, со рвом, что доставило русским хорошую защиту. Между пешими венграми и русскими началась свалка. В это время наши увидели соль в новых мешках, лежащую между турами, и так как нам нечасто доводилось есть хлеб с солью, то мы и набрали соли. Когда же слух об этом раз­несся в лагере, то многие бросились к шанцам. Одни бились с русскими, а другие вытаскивали соль, которой и добыли еще не­сколько мешков.
4 ноября
Были созваны ротмистры и товарищи. Гетман сказал, что они имели время обсудить королевское предложение и сегодня созва­ны для того, чтобы сообщить о результате своих совещаний. Так как Псков взять трудно, то Его Величество Король, не желая, чтобы войско от холода и голода пришло в расстройство, полагает расположить свои войска на зиму здесь, в неприятельской земле, в местах ему известных, где они будут иметь обеспеченный кров и пищу, а сам отправится в Польшу для обдумывания способов и средств дальнейшего продолжения войны. Все это следует устро­ить скорее, затем чтобы неприятель, узнав, что войско останется в его земле, не имел времени опустошить те местности, где они будут квартировать. Что же касается денег, то часть их прибудет на днях, и то, что есть в наличности, все будет вам роздано, на тех местах, где будете зимовать. Мне король приказал тоже остаться на зиму с вами, отчего я не отказался; но я выговорил, чтобы от вас были представлены полные роты, так как каждый должен слу­жить по условию, и я не хотел бы оставаться тут с неполными ротами и ставить на карту славу и репутацию короля.
После этого ротмистры докладывали, на чем вчера пореши­ли. Одни желали остаться на зиму, лишь бы были удобные квар­тиры и деньги были уплачены здесь, прежде ухода; другие отка­зывались оставаться и пожелали ехать домой потому, что у них кони пропали и люди многие убежали, а иные готовятся тоже уходить, потому что не могут более терпеть по случаю болезней и холодов.
Другие заявляли, что им необходимо ехать домой по семей­ным делам и чтобы избегнуть разорения. Были и такие, что кри­чали: пока не заплатят всего сполна, мы не двинемся с места. Матвей Белявский146 заявил: «Мне мои товарищи велели сказать, чтобы ты, гетман, поручился своими имениями в верности упла­ты: не потому, чтобы мы желали уплаты из твоего имущества, но чтобы ты старательнее хлопотал об этом у короля».
Повинен я, сказал гетман, по своей должности хлопотать за вас, как об уплате денег, так и о всех других нуждах и потребнос­тях ваших, и потому не из принуждения, но единственно по моему званию готов всегда служить вам.
Е. В. король, по случаю недостатка имеющихся теперь в на­личности денег, даст вам верное обязательство, по которому не будут медлить уплатой, как то бывало при его предках. Если же остановитесь на том, что нигде в другом месте денег получать не хотите, как только здесь, то встретите большие затруднения по­тому, что везут сюда денег немного, и, кроме того, не известно, когда онн прибудут, между тем на зимние квартиры нужно поспе­шить, чтобы не дать, как я вам говорил, неприятелю их выжечь.
Что же касается до домашних дел, которые имеете в Польше, то король даст знать на сеймике, чтобы земляки ваши не предъяв­ляли на вас в суды никаких исков, пока вы не возвратитесь нз похода. Он разошлет письма к чиновникам, напоминая, чтобы они не приводили в исполнение никаких экзекуций: вообще король берет на себя, что вы не потерпите никакого ущерба.
А те все-таки кричали: «Не пойдем без денег! Если король поедет отсюда, мы его проводим до дому!» Вот какие затрудни­тельные обстоятельства.
Один из товарищей пана Пшнемского, во время покупки соли у гайдуков, убит в шанцах пушечным ядром, орудия же отправ­ляем из шанцев в лагерь. Боже, как жаль тех трудов и денег, которые мы потратили под Псковом! Знать, так должно быть: не всегда можно выиграть.
5 ноября
У гетмана был обед, на котором присутствовали почти все рот­мистры, также Радзивиллы, пан Гнезненский с маршалом Збо­ровским. Перед обедом гетман с паном Гнезненским удалились в особую комнату, где и пробыли с глазу на глаз почти полтора часа; разговор, надо полагать, был о том, чтобы Гнезненский остался тут с жолнерами; не знаю, на чем они порешили. Гетман угощал п. Гнезненского, и оба пили здоровье друг друга.
Ротмистры хлопочут о вакансиях, опасаясь, чтобы не захва­тили их те, которые сидят дома.
Прусские вакансии еще не розданы, но едва ли придется там быть кому-либо из поляков; говорят, что Пучек достанется Вейе-ру: удивительно, как много дают этому немцу не известно за что.
Я слышал по секрету, что Сендомирское воеводство дадут пану Сендомирскому, а Вельское — старому Жолкевскому, Сендомир-скую же кастелянию на время задержат.
Не знаем, кто львовским архиепископом. Прочат на это ме­сто Гозлицкого и Соликовского; я спрашивал гетмана, правда ли, что один из них будет, рассчитывая, что от них и на мою долю что-нибудь достанется.
Фаренсбек с немцами добывает Печоры. Сегодня открыл стрельбу по укреплениям. Там можно найти большую добычу: в монастыре очень много наших купцов, захваченных в плен с иму­ществом и деньгами, которые они везли из лагеря домой. Желали бы мы немцам там позабавиться.
6 ноября
Между жолнерами сильное волнение; между ротмистрами несогласие: одни хотят ожидать денег и потом двинуться, другие и слова не дают сказать: «Если король не даст денег, то поедем за ним до Вильны». Товарищи озлоблены на ротмистров, чуть не плюют им в глаза. Будь этих денег, сколько следовало, все бы кончилось благополучно и они сделали бы все, чего хотел король.
Большая бедность у нас: везут только 60000 от Голуховского из Варшавы, так что едва ли придется на каждого по 3 злотых. А что же останется немцам и венгерцам — что самое главное? Не знаю, что будет далее.
7 ноября
Вся наша пехота, занимавшая окопы около города, сегодня ночью перебралась в лагерь: русские в знак радости затрубили в трубы, ударили в барабаны и начали стрелять из пушек, а утром вышли из города осматривать окопы.