Среди рабочих Пскова в 80—90-х годах мы встречаем женщин и детей. Заработиаи плата трудящихся зависела от отрасли промышленности и квалификации рабочих. Рабочие льшшых предприятий получали от 7 до 15 рублей в месяц, водочных заводов — 6—15 рублей, красилен— 4—7 рублей. Продолжительность рабочего дни составляла на льняных за­водах 12 часов, на мыловаренных — 10 часов, на кожевен­ных фабриках — 6—13 часов, в красильнях и на водочных заводах — 10—12 часов.
Потеря Псковом значения крупного общерусского торго­вого центра не привела, однако, к полному упадку его тор­говли. Именно она определила в то времи экономический облик города.
Из 34 ежегодных ярмарок, которые проводились в гу­бернии в первой половине  XIX  века,  значительней часть
проходила в Пскове. В них участвовали купцы всех уездных городов, а также Москвы, Петербурга, Твери, Ярославля, Прибалтики. Торговые обороты ярмарок колебались от 10 тысяч до 300 тысяч рублей. Во второй половине XIX века число ярмарок и размеры их оборотов неуклонно растут.
Псков имел, разумеется, постоянный рынок с многочис­ленными овощными, фруктовыми, мясными, мучными, мо­лочными я другими рядами. Большой популярностью поль­зовалась знаменитая рыбная пристань на берегу Псковы у кремля. Рыбаки привозили из Псковского и Чудского озер судаков, щук, снетков и другую рыбу. Продажа ее происхо­дила прямо с лодок и барок.
Традиционными предметами вывоза из Пскова остава­лись лен, кожа, снетки, щетина, а также предметы ремес­ленного производства.
В Пскове преобладали купцы третьей гильдии (с капита­лом 8 тысяч рублей). Купцов второй гильдии (с капиталом 20 тысяч рублей) в XIX веке имелось менее двухсот, а пер­вой гильдии (с капиталом 50 тысяч рублей) всего несколько человек. Кроме потомственных купцов в Пскове вели тор­говлю разбогатевшие крестьяне.
Во второй половине XIX и начале XX века богатые псковские купцы скупали крупные земельные участки в гу­бернии и становились землевладельцами. Купеческой фами­лии Батовых в начале XX века только в Псковском и Пор-ховском уездах принадлежало более 4000 десятин земли, Ванюковым — около 4500 десятин, Боговским — около 3000 десятин и т. д. Купечество играло заметную роль в со­здании в Пскове в конце XIX и начале XX века ряда банков, обществ взаимного кредита, ссудо-сберегательных касс и страховых обществ. Новые по форме учреждения, типичные для капиталистической эпохи, были большей частью филиа­лами крупных банков, страховых компаний и обществ Мос­квы и Петербурга. Это свидетельствовало о том, что переход капитализма в России в его высшую стадию — империализм начал сказываться даже в таких слаборазвитых губерниях, как Псковская.
Богатство отдельных купеческих фамилий в Пскове при­водило к росту их влияния на общественную жизнь города. Не случайно купцы Булынниковы, Сафьянщиковы, Сутоц-иие, Батовы, Ванюковы, Боговские и другие занимали вид­ное положение в просветительных, благотворительных, спор­тивных и других городских обществах.
В течение XIX века заметно меняется количество и со­став населения Пскова. Оговоримся, что до второй поло­вины XIX века точных данных о числе жителей города нет. Только однодневные переписи 1863, 1870, 1887 годов, а за­тем первая всеобщая перепись населения России 1897 года позволяют установить число жителей Пскова и получить о них ряд сведений.
По имеющимся скудным данным можно судить, что в первой половине XIX века численность городского населе­ния составляла 10—12 тысяч человек. Реформа 1861 года, развитие капитализма в стране и в губернии стимулировали рост города: по данным 1863 года, в Пскове жило 16 807 че­ловек, по переписи 12 декабря 1870 года — 18 325 человек. По однодневной переписи 28 ноября 1887 года население го­рода составило 23 426 человек, а по первой всеобщей пере­писи населения Российской империи 1897 года Псков насчи­тывал 30478 человек.
Важные изменения происходят во второй половине XIX века и в социальном составе городского населения.
Из таблицы видно, что через тридцать с лишним лет после реформы 1861 года резко выросли две группы город­ского населения: крестьяне и мещане. Эт0 и понятно: «осво-
вождение» крестьян и тяжелое положение деревни заставили тысячи обезземеленных и обездоленных людей броситься в город на заработки. Необходимо также иметь в виду, что статистика не выделяла в то время рабочих в общую группу населения, а включала их в рубрики «крестьяне», «мещане».
Еще более ясное представление об изменениях в соци­альном облике города дают сведения о занятиях горожан. По однодневной переписи 1870 года видно, что из 6622 че­ловек, живших на свои доходы, числилось 424 служителя культа, 346 чиновников, 1021 занятых торговлей, 1167 — ре­меслом, 2225 находящихся в услужении, 262 человека жили милостыней. Значительное число людей существовало на нетрудовые доходы (домовладельцы, ростовщики и т. д.).
Первое, что бросается в глаза при сравнении данных 1870 и 1897 годов, — это рост числа людей, имевших само­стоятельное занятие: если в 1870 году они составляли не­многим больше 7з населения города, в 1887 году — 45,3 про­цента, то в 1897 году их было уже почти 60 процентов. Ин­тересно, что в общественно-экономической жизни города к концу XIX века значительно возрастает роль женщин.
Анализ данных переписи 1897 года о занятиях жителей Пскова показывает, что если не считать армию, то главную массу населения составляли поденщики, прислуга и другие люди, находившиеся на службе у частных лиц, затем шли чиновники и торговцы. Большую группу (1793 человека) составляли жившие на доход с капитала, домов и другого недвижимого имущества. Более 300 человек были служите­лями культа. Людей науки, литературы и искусства насчи­тывалось в городе всего 12 человек.
Для полноты характеристики населения Пскова добавим, что с середины XIX века город становится местом высылки из Петербурга и других городов страны «неблагонадежных» элементов. Высланные сюда под гласный, негласный и осо­бый надзор полиции рабочие, студенты, общественные деяте­ли оказывали большое влияние на жизнь города.
В отчетах псковских губернаторов на рубеже двух сто­летий постоянно указывалось, что в губернской тюрьме со­держится до 1200 заключенных, из которых большую часть составляли «политические». В заключение приведем любо­пытную характеристику Пскова начала нашего века, при­надлежащую одному из старейших деятелей КПСС, участ­нику Псковской искровской группы В. И. Соколову:
«Как в старину Псков был, по сути, пригородом Новго­рода, так теперь это пригород Питера. Последний к нему Этап или от него первый. Здесь задерживается все, что к Пи­теру тянется, но ему непригодно, или оттуда выталкивается силой. Здесь принимается и сортируется торговая контра­банда всех видов для Питера. И сюда же в первую очередь Питер выбрасывает для торговли свой брак, тоже всех ви­дов. Отсюда начинается вербовка отрядами для Питера при­слуги, дворников, проституток. А из Питера сюда выгоняют студентов, писателей и прочий бунтующий элемент…
И здесь нет своей устойчивой местной жизни. Она вся временная, проезжая и прохожая-транзит. Мелкое ремесло и мелкая торговля. Нет промышленности. И нет устойчивых жизненных форм. Все временно, мимоходом, на перепутье. Даже театр и даже купеческий клуб.
Питерские газеты получаются здесь в день выхода — ка­кая же надобность иметь свои? Питерские потребности, хро­ника загораживают местные, собственные. Питерская жизнь занимает в сознании место своей, а своя отодвигается на второй план. И она, эта местная жизнь, нудно тащится сзади шлейфом, поднимающим такую же едкую пыль, какая сып­лется я с трухлявых, оползающих псковских стен.
Статистика здесь — единственное живое ядро. Но и оиа, вне своих непосредственных функций и задач, живет Пите­ром, его интересами. И, к чести ее, живет лучшими его ин­тересами. Ее положение здесь выгоднее, чем в каком-либо другом месте. Рабочий Питер притягивает революционную Энергию. Питер административный ее выбрасывает. Псков — последний этап перед Питером и первый после него. Пред­вкушение и передышка здесь сталкиваются. И неизбежно сходятся около статистики, как у верстового столба на скре­щении больших дорог» ‘.